Поделитесь и получите подарок:
В далёком будущем в мире, напоминающем феодальное общество средневековой Японии, много лет бушевала война между самураями, механизировавшими свои тела. Когда же установился мир, некоторые оставшиеся не у дел самураи сбились в разбойные шайки Нобусэри, рыская по стране и отбирая у крестьян рис и женщин в обмен на неприкосновенность. В случае отказа механизированные бандиты дотла сжигали сёла, не щадя ни стар, ни млад. Одна из деревень не смирилась с тем, что выращенный таким трудом урожай достанется грабителям, и решила послать в город посланцев - нанять там самураев для защиты. Не имея возможности предложить иной платы, кроме риса, и отлично понимая, что только отчаянно храбрый самурай пойдёт на такую сделку, крестьяне уповали лишь на чудо. Во главе делегации отправилась жрица воды Кирара, используя своё магическое ожерелье для нахождения того, кому предназначено спасти урожай. С участием Кацусиро, Камбэя и пяти других самураев поход для обороны деревни напротив всех шансов начался...
«Семь самураев» идут «в народ» с неотторжимой нагрузкой: их обязательно сравнивают (будут сравнивать/собираются сравнить, как только пересмотрят) с их знаменитыми предтечами, «Самураями» Акиры Куросавы: «они!» - «совершенно не они!» - «не они и не похожи...». Да, не они. Как минимум, потому не они, что дело происходит в ином месте, в иное время. Отсюда – всяческие поправки: костюмы-прически (вы ведь помните, что Камбэй был бритым, как монах?), техническое оснащение, вроде механических рук (а в некоторых случаях и всего остального...), некоторые новые привычки и незнакомые черты характеров. Да, не они. Но что-то есть; что-то трудноуловимое, точно фамильное сходство. Вот оно! Самураев Gonzo можно счесть родственниками, отдаленными потомками «тех самых» Камбэя, Кикутио, Кьюсо... Они во многом, хоть и не во всём, наследуют своим доблестным предкам. А ругать молодежь, что она заведомо хуже старших – удел людей немудрых. Свой долг самураи аниме знают так же твердо, как и их предтечи: «нужно просто забыть о себе и нападать».
Семь судеб, семь типажей, семь житейских философий. Бывший командующий флотом, герой, сэнсэй, человек с «прогнившим сердцем». Юноша, только начавший обучение военному искусству, упорству и подлости. Бывший офицер, ныне вышибала в «веселом доме», неплохой музыкант и отличный семьянин. Механический самурай, рубака, недотепа и «свой парень». Наемник-аутист, молчаливый потому, что сказать ему обычно бывает нечего (незачем/уже некому). Талантливый механик, избывающий дружелюбием и строгими принципами давние грехи и комплексы. Воин – уличный фигляр, артистичный, жизнерадостный, снисходительный. Что объединяет этих людей и побуждает их взяться за странное, невыгодное и малопочтенное дело – защиту крестьян и рисовых полей? Сочувствие к земледельцам? Ненависть к бандитам? Представления о справедливости? Желание следовать путем самурая?
«Если, укрепляя свое сердце решимостью каждое утро и каждый вечер, человек сможет жить так, словно его тело уже умерло, путь будет для него свободен». Все действие «Семи самураев» проникнуто опасностью, войной и смертью. Смерть играет самостоятельную роль в сюжете, она незримо присутствует во многих сценах, о ней часто говорят – крестьяне со страхом и отвращением, самураи с уважением, но без излишнего пиетета. Если вдуматься, именно смерть является центральным женским образом «Самураев». Именно Она увенчивает выигравших (и призревает проигравших). Именно с Нею сложился роман у всех основных персонажей, и прелестной Кираре явно нечего противопоставить Ее немеркнущим чарам. И мудрый Камбэй, и юный Кацусиро выбирают Ее. Даже бойкая подруга Ситиродзи в глубине души понимает, что для своего «Момотаро» она только лишь вторая жена, и отпускает его в гости к первой без лишних жалоб. «У древних есть изречение: «Сделай шаг из-под выступа крыши, и ты мертв. Выйди за ворота, и враг уже ждет». Здесь речь не идет о том, что нужно быть осторожным. Здесь говорится о том, что нужно заранее считать себя мертвым». Посмотрите, как мудрость «Сокрытого в листве» перекликается с суждениями семи самураев: «Ты чувствуешь себя виноватым оттого, что выжил? – Нет. Я ведь смогу сражаться в следующем бою». Смерть терпелива. Она готова ждать своих любимцев. Главное, чтобы они хранили ей верность.
«Боги не станут покровительствовать человеку, который не хочет, чтобы в него попали стрелы врага. В то же время они будут благосклонны к тому, кто желает, чтобы в него попали не стрелы обычного солдата, а те, что выпустил прославленный воин». В «Семи самураях» есть несколько сюжетов и несколько почти равноправных моралей. Есть линия самураев, линия крестьян и (несколько редуцированная и ошельмованная) линия торговцев. Правда крестьян – жизнь и рис. Правда самураев – доблесть и смерть. Правда торговцев – прибыль и прогресс. Главный антагонист, несчастливое сочетание первой и третьей касты, истинное воплощение «государя» Макиавелли, проигрывает потому, что недооценил желание крестьян жить и готовность самураев умирать. Эти желание и готовность были воистину сильны. «Нерадивость непростительна».
«Украшения на доспехах не нужны, но следует быть очень внимательным к внешнему виду своего шлема. Это та вещь, которая сопровождает голову солдата в лагерь противника». Сериал получился ярчайшим. И краски, и пафос, и вся экспрессия боев... Странно было б спорить о том, насколько сражения не- или правдоподобны. Битвы в «Семи самураях» имеют мифический размах. «Семь богов риса» сошли на землю. Катаны рассекают броню, шквал стрел отражается взмахом копья, воины летают, как кометы, сея смерть и разрушения. «Сначала выигрывай, сражайся потом. С пятьюстами соратниками можно нанести поражение десятитысячному войску врага». И более, чем десятитысячному, как мы можем видеть… «Семь самураев» победоносно следуют своим древним Путем. Им это не особенно трудно.
«Семь самураев» идут «в народ» с неотторжимой нагрузкой: их обязательно сравнивают (будут сравнивать/собираются сравнить, как только пересмотрят) с их знаменитыми предтечами, «Самураями» Акиры Куросавы: «они!» - «совершенно не они!» - «не они и не похожи...». Да, не они. Как минимум, потому не они, что дело происходит в ином месте, в иное время. Отсюда – всяческие поправки: костюмы-прически (вы ведь помните, что Камбэй был бритым, как монах?), техническое оснащение, вроде механических рук (а в некоторых случаях и всего остального...), некоторые новые привычки и незнакомые черты характеров. Да, не они. Но что-то есть; что-то трудноуловимое, точно фамильное сходство. Вот оно! Самураев Gonzo можно счесть родственниками, отдаленными потомками «тех самых» Камбэя, Кикутио, Кьюсо... Они во многом, хоть и не во всём, наследуют своим доблестным предкам. А ругать молодежь, что она заведомо хуже старших – удел людей немудрых. Свой долг самураи аниме знают так же твердо, как и их предтечи: «нужно просто забыть о себе и нападать».
Семь судеб, семь типажей, семь житейских философий. Бывший командующий флотом, герой, сэнсэй, человек с «прогнившим сердцем». Юноша, только начавший обучение военному искусству, упорству и подлости. Бывший офицер, ныне вышибала в «веселом доме», неплохой музыкант и отличный семьянин. Механический самурай, рубака, недотепа и «свой парень». Наемник-аутист, молчаливый потому, что сказать ему обычно бывает нечего (незачем/уже некому). Талантливый механик, избывающий дружелюбием и строгими принципами давние грехи и комплексы. Воин – уличный фигляр, артистичный, жизнерадостный, снисходительный. Что объединяет этих людей и побуждает их взяться за странное, невыгодное и малопочтенное дело – защиту крестьян и рисовых полей? Сочувствие к земледельцам? Ненависть к бандитам? Представления о справедливости? Желание следовать путем самурая?
«Если, укрепляя свое сердце решимостью каждое утро и каждый вечер, человек сможет жить так, словно его тело уже умерло, путь будет для него свободен». Все действие «Семи самураев» проникнуто опасностью, войной и смертью. Смерть играет самостоятельную роль в сюжете, она незримо присутствует во многих сценах, о ней часто говорят – крестьяне со страхом и отвращением, самураи с уважением, но без излишнего пиетета. Если вдуматься, именно смерть является центральным женским образом «Самураев». Именно Она увенчивает выигравших (и призревает проигравших). Именно с Нею сложился роман у всех основных персонажей, и прелестной Кираре явно нечего противопоставить Ее немеркнущим чарам. И мудрый Камбэй, и юный Кацусиро выбирают Ее. Даже бойкая подруга Ситиродзи в глубине души понимает, что для своего «Момотаро» она только лишь вторая жена, и отпускает его в гости к первой без лишних жалоб. «У древних есть изречение: «Сделай шаг из-под выступа крыши, и ты мертв. Выйди за ворота, и враг уже ждет». Здесь речь не идет о том, что нужно быть осторожным. Здесь говорится о том, что нужно заранее считать себя мертвым». Посмотрите, как мудрость «Сокрытого в листве» перекликается с суждениями семи самураев: «Ты чувствуешь себя виноватым оттого, что выжил? – Нет. Я ведь смогу сражаться в следующем бою». Смерть терпелива. Она готова ждать своих любимцев. Главное, чтобы они хранили ей верность.
«Боги не станут покровительствовать человеку, который не хочет, чтобы в него попали стрелы врага. В то же время они будут благосклонны к тому, кто желает, чтобы в него попали не стрелы обычного солдата, а те, что выпустил прославленный воин». В «Семи самураях» есть несколько сюжетов и несколько почти равноправных моралей. Есть линия самураев, линия крестьян и (несколько редуцированная и ошельмованная) линия торговцев. Правда крестьян – жизнь и рис. Правда самураев – доблесть и смерть. Правда торговцев – прибыль и прогресс. Главный антагонист, несчастливое сочетание первой и третьей касты, истинное воплощение «государя» Макиавелли, проигрывает потому, что недооценил желание крестьян жить и готовность самураев умирать. Эти желание и готовность были воистину сильны. «Нерадивость непростительна».
«Украшения на доспехах не нужны, но следует быть очень внимательным к внешнему виду своего шлема. Это та вещь, которая сопровождает голову солдата в лагерь противника». Сериал получился ярчайшим. И краски, и пафос, и вся экспрессия боев... Странно было б спорить о том, насколько сражения не- или правдоподобны. Битвы в «Семи самураях» имеют мифический размах. «Семь богов риса» сошли на землю. Катаны рассекают броню, шквал стрел отражается взмахом копья, воины летают, как кометы, сея смерть и разрушения. «Сначала выигрывай, сражайся потом. С пятьюстами соратниками можно нанести поражение десятитысячному войску врага». И более, чем десятитысячному, как мы можем видеть… «Семь самураев» победоносно следуют своим древним Путем. Им это не особенно трудно.
Доступные скидки
- Кэшбек 5% при оплате на сайте
